Никто вам этого, кроме действовавшего, не расскажет, потому что все прочие слышали только звон, а звонившим не занимались, да и звон с последним ударом колокола забыли, — и почитают, что человек, или глупый мальчик, только за тем взбирался на возвышение, чтобы
пустым звоном набить уши другим…
Неточные совпадения
Дронов встал, держась рукой за кромку стола. Раскалился он так, что коротенькие ноги дрожали, дрожала и рука, заставляя звенеть
пустой стакан о бутылку. Самгин, отодвинув стакан, прекратил тонкий
звон стекла.
Мысли были новые, чужие и очень тревожили, а отбросить их — не было силы.
Звон посуды, смех, голоса наполняли Самгина гулом, как
пустую комнату, гул этот плавал сверху его размышлений и не мешал им, а хотелось, чтобы что-то погасило их. Сближались и угнетали воспоминания, все более неприязненные людям. Вот — Варавка, для которого все люди — только рабочая сила, вот гладенький, чистенький Радеев говорит ласково...
Свежий ветерок врывался сквозь чугунную решетку в окно и то приподнимал ткань на престоле, то играл сединами священника, или перевертывал лист книги и тушил свечу. Шаги священника и дьячка громко раздавались по каменному полу в
пустой церкви; голоса их уныло разносились по сводам. Вверху, в куполе, звучно кричали галки и чирикали воробьи, перелетавшие от одного окна к другому, и шум крыльев их и
звон колоколов заглушали иногда службу…
Под тот же
звон часов, отделенный от Сергея и Муси несколькими
пустыми камерами, но одинокий столь тяжко, как если бы во всей вселенной существовал он один, в ужасе и тоске оканчивал свою жизнь несчастный Василий Каширин.
Пусть выбирает всяк предмет себе по воле,
Не наполняя стих
пустым лишь
звоном слов,
С Олимпа не трудя без нужды к нам богов,
Иной летит наверх и бредит по-славянски,
Другой ползет внизу и шутит по-крестьянски,
И думают они сравнитися с тобой,
Забыв, что их стихи — лишь только
звон пустой.
Челюсти на этом лице двигались, рот был неприятно перекошен, и из него вылетали вместе с паром
пустые звуки, как
звон по стеклу…
Он сидел один в
пустой, сводчатой, гулкой комнате, похожей на коридор; пахло едким чадом керосиновой лампы; за стеной с усыпляющим
звоном, капля по капле падала вода на чугунную плиту, а в душе Сердюкова была такая длительная, серая, терпеливая скука.
Лаев подпирает голову кулаками и закрывает глаза. Куриный крик становится всё громче. Обитательницы
пустой дачи вылетают из окна и, кажется ему, как совы кружатся во тьме над его головой. От их крика в ушах его стоит
звон, душой овладевает ужас.
— Выдача клевретам Карла Двенадцатого личности врага есть, конечно, приобретение благодарности его величества и громкого имени. Благодарность, громкое имя… опять скажу,
пустые имена, кимвальный
звон! Нам с тобою надобны деньги, деньги и деньги, мне чрез них наслаждения вещественные. Чем долее наслаждаться, тем лучше; а там мир хоть травой зарасти. Что ж пасторы говорят о душе… ха-ха-ха! (В это время послышался крик совы в замке.) Что это захохотало в другой комнате?